Золушки при делах  - Лесса Каури

– Ох, мое сердечко сейчас разорвется! – совершенно искренне простонала матрона Мипидо, бросаясь к карете, от кареты к Бруни, от Бруни к лошадкам, от лошадок к груму и оттуда обратно к принцессе. – Твое Высочество, это же… Это… Ваш подарок! О-о!..

– Это он, Клози, – засмеялась Бруни, обнимая ее, – давай же сядем и поедем!

– Да! – поддержала Ванилла, опираясь на руку шута. – Давайте уже сядем!

На полпути к храму карету встретил эскорт жениха, в котором, кажется, решил поучаствовать каждый гончар из квартала мастеровых. Словно подчеркивая принадлежность к гильдии, они, все как один, прямо на праздничные камзолы надели рабочие фартуки. Поскольку мастер Вистун на следующий день после свадьбы должен был передать полномочия главы Гильдии преемнику, мастера, годами работавшие под его руководством, таким образом выражали Висту свое почтение.

Жених, сильно волнуясь, заступил карете дорогу и мгновение разглядывал ее, разинув рот. Про разговор с Бруни он помнил, но такого шикарного подарка не ожидал. К своему титулу придворного живописца он пока не привык, потому к предметам роскоши относился с опаской. Спохватившись, Висту подошел к карете, распахнул дверцу и подал руку Клозильде.

Они не сказали друг другу ни слова, но от взгляда, которым обменялись, в сердцах у всех, кто это видел, завели хоралы тепло, любовь и радость, делая и так солнечный день еще светлее и радостнее.

Посаженый отец мастер Пелеван ждал невесту у ступеней храма, а за его плечом шмыгала носом и вытирала дрожащими пальцами слезы сухонькая старушка.

– Мамочка моя! – издали увидев ее, в изумлении закричала матрона Мипидо. – Мамочка, да как же вы добрались из такой дали! Мамуля!

Томазо довольно переглянулся с женихом – сюрприз удался!

Более не сдерживая слез, Клози и ее матушка обнялись. Глядя на них, Бруни изумленно переглядывалась с Ваниллой. Как у такой маленькой, худенькой женщины получилась эта великолепная и необъятная матрона?!

– Окажите мне честь, матушка Юлиана, введите дочь вместе со мной в храм! – элегантно поклонился мастер Пелеван, с улыбкой разглядывая заплаканные счастливые лица невесты и ее матери.

Бруни не сомневалась, что идея привезти матушку Юлиану, которая жила в деревеньке чуть ли не на границе с Драгобужьем, на свадьбу дочери принадлежит мастеру Вистуну, и поймала себя на том, что с удовольствием подошла бы к нему и расцеловала – и в губы, и в щеки, – не наблюдай за ней столько посторонних глаз!

* * *

Свадебная церемония прошла как по нотам. Бруни опасалась, что Клози снова разрыдается в храме, – а рыдала матрона Мипидо громогласно! – но она вела себя прилично. Не спускала глаз с Висту и улыбалась тихой и торжественной улыбой, подобную которой принцесса никогда не видела на ее лице. После церемонии на площади зазвучала громкая музыка. Сразу несколько групп бродячих музыкантов, объединившись, наяривали известные мелодии, заставляя толпу приглашенных и зевак пуститься в пляс. Прямо перед ступенями храма гончары и стеклодувы уже выставили в огромный, в половину площади, круг изделия гильдии, наполненные пенным пивом и легким прошлогодним вином. Они решили отступить от традиции, по которой жених обходил родственников и гостей с одним бокалом, а заодно и показать, так сказать, товар, то есть посуду, лицом. Чего здесь только не было! И разнообразные горшочки, пузатые и не очень, закаленные или глазированные, с ручками и без, и бокалы – из тонкого и толстого стекла, прозрачные, с росписью или обработанные искусными резчиками, и кувшины – высокие и низкие, с узкими или, наоборот, щедрыми широкими горлышками, и даже вазы, украшенные аппликациями из самоцветов, дерева и металла. Снующие среди гостей добровольные помощники разносили блюда с нарезанными ломтями хлеба, мяса и сыра.

– За молодых! – прозвучал из толпы мощный голос (Бруни узнала голос Его Величества), и людская волна, накатив на заслон из гончаров, смела его, похватав посуду.

В этот день радовались скорому лету, любви и чудесам, что, оказывается, случаются, сводя на жизненном пути таких разных людей, как жених и невеста. Когда потемнело, празднество переместилось в квартал мастеровых, где разожгли костры и жаровни и вынесли на улицу столы. Вино лилось рекой. Разгоряченные музыканты играли так, что от инструментов летели искры.

Измученный долгим днем, успокоительной настойкой, церемонией и вином жених, зажатый мощными плечами Томазо Пелевана и Пипа Селескина, которые позволяли ему не упасть со стула, сладко спал. А неутомимая невеста все кружилась и кружилась в танцах с разными партнерами, бросая на любимого нежные взгляды. Ее не смущала его усталость, то, что в этот знаменательный день он не танцует с ней, не ласкает и не балует нежными словами и взглядами. Она любила Висту таким, каким он был, со всеми достоинствами и недостатками, и ощущала себя счастливой уже оттого, что в ее жизни вообще случилась свадьба. Единственное, что немного смущало Клозильду Мипидо, так это тот факт, что самым частым ее партнером по танцам был король (тот самый, который инкогнито). Впрочем, Его Величество вел себя прилично, стати матроны к себе сильно не прижимал (на самом деле стати были столь обширны, что их и не требовалось прижимать, поскольку они поглощали окружающее пространство сами, но Рэд разумно не сказал об этом партнерше), шептал ей на ухо вполне приличные комплименты и приятности, на ноги не наступал и держал ее в объятиях уверенно, как человек, который голыми руками может задушить медведя.

Ванилла, тоже узнавшая короля, следила за ним круглыми от изумления глазами, однако помалкивала и периодически искала взглядом в толпе загулявшего мужа. Танцевать ей было уже тяжело, но Дрюне пара вообще не требовалась – он веселил сам себя, а заодно и всех окружающих, от карманного воришки до почтенного мастера-гончара.

Когда совсем стемнело, Бруни, от которой ни на шаг не отходил верный Григо, разыскал принц Аркей.

– Самые веселые свадьбы – в квартале мастеровых, – сказал он, улыбаясь, и целуя жену. – Надеюсь, ты уже танцевала? Устала?

– Нет, я ждала тебя, – засмеялась принцесса, показывая мужу, что его уловка не удалась и от танцев ему не отвертеться. – Давай, Кай, пригласи меня!

– Пресвятые тапочки! – усмехнулся он, протягивая ей руку и помогая подняться с места.

Довольная принцесса потянула его в толпу. Секретарь, проводив их взглядом, в котором взблескивали лукавые искорки, отступил в тень, зашел за пустующий дом. В нем не горело ни одно окно – все обитатели праздновали на улице. Спустя мгновение дракон взмыл в ночное небо, рванул к звездам и закружил, сверху разглядывая Вишенрог. В свободном и веселом городе слышались музыка и счастливый смех.

Дракон с удовольствием выпустил облако дыма из пасти, а затем повернул голову и покосился золотым глазом на женщину в белой тунике, которая сидела на его спине боком, свесив босые ноги, и без страха болтала ими в пустоте. Встречный ветер не смел тронуть ни единой пряди ее черных волос.

«Нравится ли тебе то, что ты видишь, моя госпожа?» – прозвучал его безмолвный голос, и каждое слово в нем тлело огненным сгустком.